«…Инклюзивный театр в чистом виде — сверхзадача. Потому что здесь, помимо вопросов чисто художественных, мы решаем вопросы с взаимодействием, с изменением культурной среды, социальной среды. В целом понимаю, что выпуская спектакль, мы лишь на один миллиметр меняем мир. Но мы делаем это не только своим высказыванием, не только своим мировоззрением и своими художественными образами, но и в буквальном смысле меняем. У людей меняются взаимоотношения, кому-то это помогает высказаться. Потому что инклюзия не в том, что здесь сейчас вдруг станет всё хорошо, а в том что талантливый человек в силу каких-то проблем со здоровьем не имеет возможности высказаться, не имеет возможности создать свой художественный текст, просто потому что общество не дает ему возможности этот текст создать. А здесь мы совместно реализуемся, друг-друга обогащаем. Для меня это момент какой-то глубокой встречи…»